А. Историческое соотношение между гражданским и публичным правом
17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101
102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118
119 120 121 122 123 124 125 126 127
С исторической точки зрения одинаково неправильно утверждать как то, что "сначала все право было публичным", так и то, что "сначала все право было гражданским". Сначала не было ни публичного, ни гражданского права, а было одно право в смысле условия самосохранения общества, которого развитие вело к дифференциации и обособлению друг от друга гражданского и публичного права.
Так же неправильно говорить о более ранней дифференциации из общей массы правового материала институтов либо публичного, либо гражданского права. В ранние стадии развития все институты представляют одинаково смешение элементов публичного и гражданского права. Так, напр., отношения лица к лицу и лица к имуществу составляют, по нашим современным понятиям, простейшие отношения гражданского права. Они определяются в древнем праве яснее и, может быть, ранее всех других отношений - нормами, которые отражают на себе сильнейшим образом влияние какого-либо союзного момента, напр., племени, рода, общины. Влияние это слагается из моментов, входящих в то право, которое мы называем теперь публичным.
Равным образом и отношения публичного права, как, напр., верховенство, престолонаследие, судебная власть, публичные должности и т. п., регулируются в течение ряда веков нормами, которые заключают в себе элементы отношений, причисляемых теперь к гражданскому праву. Классический пример такого смешения публичного и гражданского права мы имеем в средневековой феодальной системе, которая строит права верховной власти на имущественных принципах гражданского права и удерживает за ними этот характер даже в тех случаях, когда эти права отправляются самим главой государства, никому не передающим их на титуле лена. Таковы все регалии - это другое название для тех же прав верховной власти - и, в частности, охота в запретных лесах, рыбная ловля в водах, омывающих не одно какое-либо частное владение, судоходство в этих же водах, пользование публичными дорогами, чеканка монеты, обложение иностранцев и евреев особой податью взамен предоставляемой им королевской защиты, даже судебная власть, и все прочие регалии, постоянно выступающие в Средние века как права материального пользования, ничем юридически не отличные от ренты, арендной платы и т. д. Переходя через посредство ленных пожалований к феодальным владельцам и городам, эти регалии удерживают опять характер патримониальных или имущественных прав, которые ослабляются лишь к концу Средних веков развитием территориальной верховной власти. Надзор и контроль этой последней над охотой, рыбной ловлей, сухопутными и водными сообщениями, судом и т. д. отделяются постепенно от содержащихся в этих регалиях прав материального пользования, на место которых вступает государственное верховенство, лишающее, наконец, эти регалии если не фискального, то гражданского характера. Поэтому и сохраняющиеся до нашего времени регалии, напр., горная, представляют собою уже не прежнее смешение элементов публичного и гражданского права, а только верховное право государства, которое отделяет от себя материальное пользование и предоставляет его гражданскому праву даже в том случае, если это материальное пользование отправляется им самим. Все другие феодальные права, смешивающие элементы публичного и гражданского права, постепенно отменяются или оставляются за их прежними владельцами с большими ограничениями как чисто гражданские отношения, теряющие уже почти все признаки публичного права.
Такое обособление друг от друга публичного и гражданского права не завершилось вполне и в настоящее время, хотя оно началось уже в средневековых городах при сильном влиянии римского права, которое вступило, можно сказать, в историю со знаменем этого обособления и сделало из него один из бессмертных титулов своего мирового значения. Но во все течение европейских Средних веков и отчасти в Новое время публичное право выступает постоянно в формах гражданского и гражданское - в формах публичного, так что мы видим, напр., и теперь, что за членами правящих династий в Германии признается гражданское право на корону, хотя престолонаследие составляет, несомненно, публичное право. Поэтому не будет ошибкой сказать, что не только средневековое, но отчасти и новое право обнимает собой, не проводя различия в понятиях публичного и гражданского права, все право, как одно целое, начиная от отношений соседей друг к другу и кончая союзом, связывающим подданных с главой верховной власти *(45).
Таким образом, историческое соотношение между гражданским и публичным правом можно характеризовать состоянием первоначальной слитности того и другого, из которого, т. е. из этого состояния слитности, публичное и гражданское право выходят лишь постепенно путем медленного исторического процесса. Существенными моментами в этом процессе обособления гражданского права от публичного мы считаем: 1) освобождение личности от связи ее с родом, семьей, цехом и другими общественными союзами, сковывающими до того ее развитие; 2) усиление государственной власти и сосредоточение в ее руках функций публичного права, отделяемых eo ipso от функций права гражданского; и 3) переход натурального хозяйства в денежное *(46). На счет последнего из этих моментов должны быть отнесены радикальные изменения во всех имущественных институтах гражданского права, стоящих в непосредственной зависимости от условий хозяйства. Влиянию двух других моментов, соединяющих в себе, вместе с хозяйственными, и все другие условия общественной жизни, следует приписать не только новые формы правоспособности, прав личности и разнообразных союзных отношений Нового времени, но и два следующих явления. Это, с одной стороны - резко обнаруживающееся в современном гражданском праве стремление к ничем, кроме себя, не сдерживающему индивидуализму, и с другой - не менее отчетливо пробивающаяся тенденция к подчинению этого индивидуализма требованиям общественной солидарности. Рассмотрим в общих чертах каждый из указанных моментов в эволюции гражданского права, и начнем с важнейшего, имеющего своим содержанием освобождение личности.